такой не нужен. Вот и остаётся у него только один соблазн, деньги копить и приумножать. И нам, таким как он Главным Кормчим, толику отдавать за спокойствие от властей и возможности хорошей коммерции», – с большим внутренним удовольствием подумал Артемий Афанасьевич Непогодин, купец первой гильдии и почётный московский житель.
Затем, он вновь налил в бокал вина, но не по края, как ранее. Бутылка закончилась. Подошёл к шкапу, взял новую. Открыл и долил до краев. Присел на дорогой кожаный диван и отпил немного из бокала.
«Больно уж самостоятелен последний из гостей, своенравен. Давно уже в общий котёл не платит, под всякими предлогами свою линию гнёт. Не задумал ли чего? Может, сам желает Главным Кормчим стать? А что, устранит меня и станет, денег у него много. Надо бы поосторожней с ним. Усилить охрану нужно, чем чёрт не шутит! Скоро на общий сход-корабль собираться надо. На юге будет проходить. Их, Главных Кормчих всего-то двенадцать. Надо будет обсудить один вопрос. Может, пора уже забыть немного про этих шутов-плутов, основателей-искупителей, Селиванова и Шилова. Выбрать нового Великого Кормчего. Пусть кто-нибудь из двенадцати при жизни с небес спустится и станет Великим или Верховным. Может, самому попробовать? Нет, мороки много и рискованно, такого власти точно не потерпят. В каторгу угонят, и деньги здесь не помогут. Но выбрать такое существо обязательно надобно, что бы дело процветало!» – с этими мыслями Артемий Афанасьевич спокойно допил вино и прилег на диван, подложив под голову удобную подушку.
Через минуту он заснул и снилась ему красивая и обнажённая женщина.
Глава 4 Извозчики и воры. Поездошники
Выйдя от Струкова, Тулин прямиком направился в свой кабинет и принялся собираться, времени до отправления поезда было не много. Большая часть личных вещей находилась в служебном кабинете, остальная у одного из близких товарищей, на квартире. Новой квартирой, по приезду из Санкт-Петербурга, он еще не обзавелся, помня свой несколько неудачный предыдущий опыт по съёму жилья. В этот раз он решил подойти к этому вопросу более осторожно, боясь провокаций «охотниц» за его свободой. Поэтому, пока ночевал в недорогой гостинице, недалеко от полицейского управления. Взял всё необходимое, в том числе уложил в саквояж револьверы, запас денег, накладные бороды, усы, другие приспособления для грима. После этого уточнил задачи подчиненным надзирателям. В целом, сборы были недолгими.
Выйдя из полицейского управления поймал извозчика и выехал на вокзал, надеясь приобрести билеты и сегодня же убыть в Тулу. Пока ехал, вспомнилась недавняя история. Накануне его поездки в Санкт-Петербург вел он интересное дело. За один месяц в сыскную часть обратилось четыре купца с жалобами, что их ограбили прямо в экипаже извозчика. Сюжет ограбления везде был примерно похож. Некие молодые и наглые люди, обычно двое, запрыгивали в экипаж и под угрозой оружия одного из них отнимали бумажник и саквояж. После ограбления воры быстро соскакивали и пока ограбленный купец начинал орать от страха и унижения, жалея своё добро, исчезали в ближайшей подворотне. Все купцы были известные и уважаемые граждане своих губерний. Один из Орла, два из Калуги, один из Тулы. временно проживали по торговым делам в Москве. Расследование поручили Евграфу. Под особый контроль это дело взял лично окружной прокурор. В Москве было около десяти тысяч извозчиков, содержащих коляски. Коляской назывался открытый экипаж с откидным верхом. Разновидностью коляски были брички, дрожки, пролетки, линейки, фаэтоны и ландо. Городские извозчики разделялись на «Ванек», «Лихачей» и «Живейных» – это среднее между «Ваньками» и «Лихачами». Кроме того, были легковыми и ломовыми, то есть грузовыми. Легковые, могли быть биржевыми, то есть ожидавшими пассажира в определённом месте. Рабочий день начинался с шести утра и продолжался по пятнадцать и более часов в сутки. Лошади работали через сутки, а извозчик каждый день. Днем поездка стоила примерно час-шестьдесят копеек, а ночной час-девяносто. За ожидание платили особо, по договорённости. Согласно требованию градоначальника Москвы вблизи дорогих гостиниц, мест присутствия, трактиров, театров стояли особые, лакированные экипажи, с красивыми лошадьми. «Ванькой» назывался как правило бедный, полунищий крестьянин, приехавший на заработки в город, из ближайшего уездного города губернии. Лошадь у него была плохенькая, сбруя и экипаж скудный. Жизнь и того хуже. Каждый день его обирал городовой и хозяин извоза, у которого он держал постой. Клиенты у него были не богатые и только ночью ему удавалось заработать, но с риском для жизни. В том числе, катая «деловых» людей. «Ванька» за поездку брал от тридцати до шестидесяти копеек. С «деловых», конечно, больше – за риск. «Лихач» был в другой категории. У него, как правило, была хорошая молодая лошадь и щегольской экипаж на пневматических шинах-дутиках. Он работал на себя, мог выбирать между клиентами того, кто был ему выгоднее. На таких экипажах ездили офицеры, кавалеры с дамами, богатые купцы. Их выбирали и авантюристы различных мастей, им было очень важно обмануть бдительность купца или какого другого богатого человека, подчеркнуть своё финансовое положение. Нанимали и «деловые люди» для того, чтобы быстро покинуть место преступления. Трудиться начинали с обеда и до утра, с мыслью поймать достойного клиента, искателя ночных приключений, кутежа или разврата, покидающего с дамой ресторан, трактир или театр. Особо ценились экипажи с откидным верхом, так как в них отдыхающие господа с дамами могли не бояться взглядов публики. Такие экипажи нанимали на всю ночь. «Лихач» работал по-крупному, поездка стоила до трёх рублей, а то и выше. В среде «Лихачей» наиболее ценились «Голубчики», имевшие на своих экипажах наборы колокольчиков, приятно звеневших при езде, развлекающих звоном клиента в коляске, заодно отпугивающих публику. Обычно начинавших поездку выкриком: «Эх, кони-голуби, не подведите, с ветерком прокатите!» или что-то похожее.
Занявшись поиском грабителей купцов, сыщик сначала изучил письменные описания двух преступлений, которые были составлены ранее, до передачи дела ему. Затем побеседовал с двумя из купцов. Теми, которые еще не уехали из Москвы после ограбления, а остались в Белокаменной, надеясь вернуть свои деньги. Проведя эту несложную работу, он понял, что все ограбления похожи. По его мнению, работали, умелые Поездошники. К сожалению, купцы, занятые своей коммерцией, были не внимательны и не могли рассказать некоторые детали ограбления: как выглядел экипаж, особые приметы извозчика, лошади и экипажа. Вначале Евграф попытался разыскать извозчиков по номерам, каждый их них имел номер на экипаже и на спине. По описанию купцов, номера были разные, и то только двое из купцов их запомнили. Сыщик немедленно проверил номера, указанные купцами. Выяснилось, что под этими номерами работали заслуженные «Лихачи», не вызывающие подозрений, положительно характеризующиеся обществом извоза и публикой. Имеющие стоянки возле дорогих трактиров и имевшие извозные книжки в полном порядке. Описание извозчиков в случаях ограблений показывало, что их одежда ничем особым не отличались от общепринятых норм. Во всех случаях они выглядели стандартно, согласно распоряжению городской управы Москвы. Имели на голове форменный невысокий цилиндр с пряжкой, высокие сапоги и установленный желтый кушак. Только в одном случае кафтан был красный, что означало извозчика первого разряда. В трех случаях синий, что в свою очередь означало второй разряд. Видимо, синий кафтан из-за экономии денег приглянулся жадноватым купцам более красного, так как поездка по второму разряду была значительно дешевле. Все купцы жили в двух первоклассных гостиницах. Орловский и тульский купцы – в Славянском Базаре, что на Никольской улице. Калужане в Париже, что на углу Тверской. Поездка у всех четырех была схожей, гостиницы-вокзал. Но места ограбления были каждый раз новые, однако, всегда рядом с большим количеством проходных дворов. Сыщик понимал, что несмотря на дружбу отдельных извозчиков с «деловым людом» с Хитровки или с каких-то других мест, настоящие извозные на такое откровенное преступление не осмелятся. Скорее всего, в ограблении участвует шайка Поездошников, под руководством какого-то Ивана. У него возникла мысль проверить, не было ли какого хищения месяцем ранее. В трактирах, которые посещали извозчики для того, чтобы поесть и покормить лошадь. Или на постоялом
